Спектакль называется "Herman Shmerman" ("Херман-Шмерман"), что в переводе на русский можно было бы озвучить как "ширли-мырли" или "каля-маля".

Как признается сам Форсайт, фразу "Herman Shmerman" он впервые услышал в фильме Стива Мартина "Мертвецы не носят клетчатое". "Я думаю, что это сочетание ничего не значит", – говорит хореограф. А относительно своего балета поясняет: "Это веселые танцевальные фрагменты. Просто пять талантливых танцовщиков вокруг – это прекрасно! Не так ли?"

Принято считать, что пластика балетов Форсайта невероятно сложна для исполнителей. Как результат – порванные связки, травмированное тело. И все-таки, чтобы сразу не испугать публику непривычной эстетикой бессюжетного Форсайта, Вечер одноактных балетов, в программу которого включен "Херман-Шмерман", начали с более нежного "пролога" – с "Серенады" Джорджа Баланчина на музыку Чайковского. Она значится в репертуаре Большого с 2007 года, но идет крайне редко. "Серенада" была первой постановкой великого Баланчина в Америке, ставшей для него землей обетованной, на которой укрепился и расцвел его талант.

"Многие считают, будто этот балет имеет тайный сюжет. Это не так. В нем танцовщики просто движутся под прекрасную музыку. Единственный сюжет балета – музыка серенады, если угодно – это танец при луне", – писал Джордж Баланчин в своей книге "Сто один рассказ о большом балете".

Второй акт Вечера одноактных балетов был отдан "Херману-Шмерману". На сцене стремительно возникли девушки в эротичных черных купальниках со шнуровкой и юноши в подобных трико, сознательно обнажающих мышцы, обычно скрываемые от зрительского взора. Танцовщики фантастически двигались под электронную музыку Тома Виллемса и произвели настоящий фурор.

Завершил вечер премьера балета Баланчина "Рубины", сочиненного на музыку Игоря Стравинского. Это всего лишь одна часть из трехактного спектакля "Драгоценности", в котором есть еще "Изумруды" и "Бриллианты".