|
Издательство «Независимая газета» продолжает свой «лекционно-набоковский» проект
Вослед курсам Владимира Набокова о русской литературе и западноевропейском романе, читавшимся в Корнелле, издательством «Независимая газета» изданы «Лекции о «Дон Кихоте». Владимир Набоков читал их в 1951-1922 годах в Гарвардском университете - том самом, путь куда, по преданию, преградил Набокову Роман Якобсон. («Набоков - крупный писатель. Слон тоже большое животное, но мы не приглашаем его профессором на кафедру зоологии».) Лекции не лучше и не хуже корнеллских: тот же воинствующий антиисторизм ...
Вослед курсам Владимира Набокова о русской литературе и западноевропейском романе, читавшимся в Корнелле, издательством «Независимая газета» изданы «Лекции о «Дон Кихоте». Владимир Набоков читал их в 1951-1922 годах в Гарвардском университете - том самом, путь куда, по преданию, преградил Набокову Роман Якобсон. («Набоков - крупный писатель. Слон тоже большое животное, но мы не приглашаем его профессором на кафедру зоологии».) Лекции не лучше и не хуже корнеллских: тот же воинствующий антиисторизм, то же стремление крушить «мнимые авторитеты», то же всегдашнее желание развести «жизнь» и «искусство» и одновременно укорить классика в недостаточном «жизнеподобии» его шедевра. Банальности тонут в океане блестящей и язвительной риторики. Разумеется, Набоков ищет (и находит) в «Дон Кихоте» свои любимые мотивы и приемы (зеркала, игры, неясности статуса повествователя, металитературные построения). Разумеется, он изо всех сил стремится разрушить «легенду» о романе. (Постоянно - к месту и не к месту - говорится об особой жестокости «Дон Кихота».) Разумеется, даже восхищаясь иными эпизодами, наш «слон» дает понять, что уж он-то написал бы «Дон Кихота» куда остроумней, изысканней и убедительней. Разумеется, исчислив примерно равное количество побед и поражений рыцаря из Ламанчи (самая изящная и разумная часть курса; любопытно, у кого из испанистов эта идея заимствована), Набоков разражается великолепным трюизмом: «Сегодня Дон Кихот более велик, чем при своем появлении на свет. Три с половиной столетия он скакал по джунглям и тундре человеческого мышления и приумножил свою силу и достоинство. Мы перестали над ним смеяться. Его герб - милосердие, его знамя - красота... Пародия превратилась в образец». Понятно, что Набоков назвал бы этот пассаж пародийным и рассчитанным на тупых студентов, которые, конечно, не удосужились вникнуть в тайную мудрость курса, а тем паче прочесть роман Сервантеса. Может, и так. Сам Набоков роман прочел и законспектировал (вторая часть книги). Не исключено, что кто-нибудь из читателей «Лекций...» последует его примеру.
|
